Доблесть малых. «Натюрморт», режиссер Цзя Чжанкэ. Венеция-2006

«Натюрморт» (Sanxia haoren)

Цзя Чжанкэ получает «Золотого льва» венеции-2006

Автор сценария и режиссер Цзя Чжанкэ

Оператор Ю Ликвай

Композитор Лим Джун

В ролях: Хан Санмин, Чжао Тао, Ван хунвэй

Xstream Pictures

Китай — Гонконг

2006

«Натюрморт» Цзя Чжанкэ — кино континентальное, то есть кино равнины, огромных территорий и соответственных масштабов. Им под стать и уровень эмоций. Никто здесь не повышает голоса и не совершает непредсказуемых действий. Попытка агрессии в прологе быстро пресекается: в ответ на требование злодейских циркачей вывернуть карманы герой достает финку так, что ситуацию разряжает не нож, а простодушие самого жеста.

Умерщвляемая, исчезающая натура — это район Трех Ущелий на реке Янцзы, где проходит грандиознейшая стройка сегодняшнего Китая — сооружение гигантской ГЭС с водохранилищем глубиной почти в 200 метров. Как водится в подобных случаях, размашистое начинание являет собой еще и символ преобразовательного могущества режима: великой партии — великие стройки. Очевидно, что Три Ущелья — в политическом пространстве — такая же горячая точка, как Тибет или Синьцзян; сопротивление проекту породило независимое экологическое движение, представляющее для властей серьезную проблему.

Цзя Чжанкэ, впрочем, злободневных конфликтов не касается. Действует по-иному. Сюжет «Натюрморта» он развивает по неспешным канонам реалистического околопроизводственного романа. Разворачивая пространство строительства, наполняет его множеством лиц — от бригад рабочих, разбирающих дома, до инженерно-управленческой элиты. И вводит в эту среду двух чужих.

Он — невысокий бородатый мужичок (Хан Санмин) с неопределенным прошлым и таким же неясным будущим, невзыскательный в быту и привыкший к дальним странствиям. Она (Чжао Тао) — явно дама из города. Они прибывают независимо друг от друга, обживают сюжетные линии, ни разу не пересекающиеся. Есть лишь сродство в несчастьях. Оба приехали, чтобы найти своих жену и мужа соответственно, уповая вернуть утраченные отношения.

Взяв в работу столь огромный объект, Цзя Чжанкэ не просто показывает его устройство. Он еще совершает и нечто вроде драматургической диверсии, дробя пафосную «анатомию» Трех Ущелий на множество частных судеб. Каждый занимается здесь своим невеликим делом. Малолетний пижон возит приезжих простаков к затопленным улицам. Несговорчивый старик руководит семейной артелью на барже. Полуобнаженные рабочие, выстроившись в идеальных композициях, машут кирками. Горластые тетки скандалят с местным секретарем из-за размеров компенсаций. Вновь прибывшие (особенно герой Хан Санмина) очень быстро становятся солистами, усиливающими разноголосицу этого нестройного хора. Но оба протагониста — слишком отдельны. Потому и обречены на неудачи. Он не в силах вырвать жену из долговой кабалы. Она просто требует развода, отказываясь от попытки вызволить супруга из тенет карьеры. Индивидуальное уступает в этом сюжете социальному, что в китайских реалиях означает — коллективному. Равнина поглощает точку. Выход намечен метафорами столь же наивными (если не сказать простецкими), сколь и внезапными.

Героиня обращает обреченные строения в космические корабли (наподобие звездолетов из детской фантастики), уносящиеся с вольным посвистом за горизонт.

Герой, заинтриговав бригаду разрушителей разговорами о своей рискованной работе, бросает прощальный взгляд на соткавшегося из закатного воздуха канатоходца, который балансирует (среди руин городка) на действительно опасной высоте.

Вот так, недорого и невзыскательно, режиссер утверждает доблесть малых сих. Плотины могут быть еще выше, а водохранилища — еще глубже, но всегда найдется рядовой гражданин, который перешагнет, перелетит, перехитрит все эти долгие и громоздкие дела.

То есть все-таки политика.