В российский прокат вышел исторический боевик «Ярость» Дэвида Эйра с Брэдом Питтом в главной роли, посвященный событиям Второй мировой войны. Нина Цыркун рассматривает многочисленные параллели картины с другими известными образцами американского военного кино.

В этом фильме есть все компоненты привычного военного кино: героика, романтика и правда жизни. «Ярость» Дэвида Эйра декларативно традиционна и построена по канонам американского военного фильма, прославленного именами Джона Форда, Сэма Пекинпа, Франклина Шеффнера и многих других. В сущности, к этим страницам киноистории обращался и Квентин Тарантино в «Бесславных ублюдках», один из главных героев которых капитан Альдо Рейн (Брэд Питт) своим именем отсылал к актеру Альдо Рею, известному ролями командиров в «Нагих и мертвых» и «Зеленых беретах», причем в его речах цитировались слова генерала Паттона в исполнении Джорджа Скотта из одноименного фильма и майора в исполнении Ли Марвина из «Грязной дюжины». Но, кроме того, в его постмодернистский опус вошли аллюзии на спагетти-вестерны, комиксы и проч. посторонние жанры.

«Ярость», трейлер

Дэвид Эйр обошелся без этих виньеток, зато процитировал самого Тарантино: помнится, капитан Рейн призывал своих солдат снимать с убитых нацистов скальпы, как делали его предки-индейцы. При первом задании, которое получает у Эйра новобранец Норман Эллисон, – отмыть кабину танка от крови, этот парень с ужасом находит там скальп. Да и главную роль Дона Колльера в «Ярости» играет опять же Брэд Питт, как бы перехватывая инициативу у пересмешника Тарантино и возвращая военное кино в благородное русло традиций. Начать с того, что он помещает пятерку героев, экипаж танка «Шерман», в замкнутое пространство железной машины, как часто поступал Джон Форд, концентрируя внимание на их взаимоотношениях. Как велит американская традиция, это все люди разные: довольно загадочный командир, отлично говорящий по-немецки и не знающий пощады к врагам; механик-наводчик с прозвищем Святоша (Шайя ЛаБёф); механик-водитель и выпивоха, мексиканец Толстяк Гордо (Майкл Пенья); бывший фермер, надежный как скала Грейди Трэвис (Джон Бернтал); прибывший на замену павшему рекрут, который учился на штабного писаря и внезапно был брошен в самую мясорубку Норман Эллисон (Логан Лерман).

«Ярость»

Главный нерв «Ярости» – отеческое воспитание командиром экипажа Колльером необстрелянного юнца Эллисона. В ходе курса молодого бойца рядовому Эллисону с его гражданскими представлениями о гуманности предстоит постигнуть истину, к которой пришел воевавший в Африке, Голландии и теперь в Германии командир: «Идеи гуманны, история безжалостна». В качестве первого причастия он заставляет дрожащего от страха и отвращения Эллисона выстрелить в затылок пленному немцу, как индульгенцию растерянно сующему в руки американцев фотографии жены и детей. Истинный отец солдатам, поклявшийся сделать все, чтобы уберечь от гибели своих подчиненных, Колльер потакает их маленьким слабостям, а для Эллисона и вовсе устраивает еще одно «причастие» – помогает ему прилично и достойно потерять невинность с «хорошей» немецкой девушкой. Этот романтический эпизод занимает чуть ли не полчаса экранного времени и призван показать, что под суровой стальной оболочкой солдатских душ таятся понимание и нежность. Но романтическая интерлюдия связана с недолгим выходом экипажа «Шермана» в квази-мирную жизнь после взятия одного немецкого городка; в самой войне никакой романтики нет, а есть только грязь, мерзость, ожесточение. И если Пекинпа в «Железном кресте» доказывал, что война одинаково отвратительна с обеих сторон, а люди везде одинаковы, то у Эйра враги показаны во всей своей бесчеловечности, оправдывающей любое «симметричное» противодействие. Фонари, на которых висят повешенные женщины и подростки с позорными табличками «Я отказался сражаться за родину», уравнивают нацистов с легионерами Веспасиана и Тита времен Иудейской войны, распинавших побежденных на крестах вдоль дорог. Позорная жестокость противника позволяет экипажу танка, на борту которого написано «Ярость», расстреливать даже пленных, снимать скальпы и всаживать тесак в глаз раненому.

«Ярость»

В фильме показан всего один день в апреле 1945 года, когда война была уже почти закончена, но ожесточенное сопротивление нацистов-фанатиков еще не сломлено. Последний приказ, который получил в тот день экипаж «Шермана», – удержать стратегически важный для передислокации американских войск перекресток, где пятерке танкистов пришлось противостоять целому батальону озверевших от отчаяния нацистов.

Оператор Роман Васьянов не только эффектно снял боевые сцены; его тонко рассчитанный световой тайминг служит выразительным символическим средством повествования, соответствующим многословному словесному комментарию: яркий день вступает в сгущающиеся над экипажем сумерки и уходит в беспросветную ночь. Именно Васьянов, которого после успешной работы в «Стилягах» пригласили в Голливуд, представил «Ярость» в Москве. Это оператор, которому поручили в Америке снять не просто большое кино, а то, что у нас называется «национальным проектом». На мой взгляд, хоть русские в нем на экране не присутствуют, и речи о них нет, все равно это современная маленькая «встреча на Эльбе», которая вносит весомый вклад в то, чтобы мы снова стали союзниками.