Секс, наркотики и скандалы: Лондонский фестиваль немого кино
В Лондоне открылся 14-й по счету Фестиваль британского немого кино. На этот раз его тема, однако, «Музыка, звук и британское немое кино».
Программа фестиваля стремится проследить, как использование музыки в немом кинематографе стало самостоятельным приемом выразительности. Ведущие музыканты и историки кино попытаются ответить на вопросы, кто же первым стал использовать тревожный звук скрипок, как пианисты умудрялись импровизировать без предварительных репетиций, учитывая что пленки зачастую привозили за несколько минут до начала сеанса. Еще одна тема — непростой переход от молчания на экране к синхронизированному звуку, а также неожиданная связь немого кино с радио.
До недавних пор британский немой кинематограф считался слишком любительским и претенциозным. Лондонский Фестиваль немого кино за 13 лет своего существования сделал немало, чтобы опровергнуть этот стереотип и обогатить представления об этой эпохе развития английского кино. Среди картин, представленных в программе, недавно открытый заново фильм Сесила Хепворта (Cecil Hepworth) «Елена четырех врат» (Helen of Four Gates, 1920), специальные показы, посвященные звездам немого кино Колин Мур (Colleen Moore), Анне Мей Вонг (Anna May Wong) и Лионелю Бэрримору (Lionel Barrymore). Будет показана жестокая романтическая драма Пэла Феджоса (Pal Fejos) «Одиночество» (Lonesome, 1928), комедия Ясудзиро Одзу «Родиться-то я родился, но…» (1932), а также «Просящие о жизни» (Beggars of Life, 1928) Уильяма Уэллмана.
Историк кино и журналист Мэтью Свит прочтет лекцию под названием «Строго между нами: сплетни и британское немое кино». Еще один стереотип, касающийся раннего английского кино, состоит в том, что на Британских островах кинематограф практически сразу стал использоваться в просветительских и воспитательных целях и не был низкопробным развлечением для толпы, как, например, в соседней Франции. Однако Мэтью Смит утверждает, что в британском кино в дни его молодости хороших людей, похоже, не водилось, а за официальной историей скрывается неофициальная, полная грязных тайн, скандалов и мелодраматических перипетий. По воспоминаниям актера Дагласа Пейна, ветерана британской киноиндустрии, «она развивалась усилиями самого странного конгломерата людей, какой только можно себе представить. Конечно, в ней были свои визионеры, первооткрыватели, интеллектуалы. Но по сравнению с киноиндустриями других стран, в ней был необычайно высокий процент авантюристов, мошенников и тех, для кого кастинг был способом осуществить свои самые разнузданные сексуальные фантазии».
В своей статье в Guardian Свит рассказывает несколько характерных историй. Сидней Норткоут был продюсером многочисленных сальных мелодрам с Дороти Фостер в роли прекрасной рыбачки с британского побережья. В разгаре своей бурной деятельности он вдруг понял, что, чтобы вытянуть деньги из спонсоров, вовсе необязательно снимать фильмы. Тогда он взялся объезжать приморские курорты и собирать деньги на мнимые проекты.
В ноябре 1918-го молодая звезда британского кино Лионел Белчер выступил в качестве свидетеля по делу покончившей с собой актрисы мюзик-холла. Расследование показало, что Белчер в жизни был далек от тех романтических героев, которых представлял на экране. Он бросил жену, сидел на героине, а свои финансовые дела поправлял тем, что толкал знакомым кокаин. Его киностудия мгновенно среагировала на эту историю: заново выпустила в прокат один из его давних хитов.
По-настоящему шокирующая история случилась в 1929 году на студии «Элстри» и в ней была замешан Сидней Чаплин, сводный брат Чарли Чаплина, один из самых высокооплачиваемых комиков своего времени. Исполнительница эпизодических ролей Молли Райт обвинила Сиднея Чаплина в «каннибалистском нападении», в ходе которого он, якобы, укусил ее за грудь. Чаплин нанял частного детектива, чтобы покопаться в грязном белье семьи девушки, и постарался, чтобы история не попала в газеты.
Но не всем так везло. Дональд Кэлтроп, злодей из хичкоковского «Шантажа», так и не оправился после происшествия на студии «Твикенхэм» во время съемок фильма «Испанские глаза». Он пригласил одну из хористок в свою гримерную пропустить по рюмке бренди. Девушка была в кринолине, который загорелся при соприкосновении с электрической плиткой Кэлтропа. Хористка сгорела заживо, брак Кэлтропа рухнул, а сам он стал хроническим алкоголиком. Однако злополучная студийная гримерка на какое-то время стала местом паломничества.
Фестиваль проходит в Барбикане с 7 по 11 апреля.
